Прогулка по Варвациевскому каналу

Варвациевский канал на протяжении XIX — начала XX в. был одним из любимых мест прогулок. В воспоминаниях Германа Георгиевича Секачева (1876 — 1948) есть описание того, как более столетия назад проводили там свободное время астраханцы.

«Возле Татарского моста на Канаве [Варвациевский канал – А.А.] “была пристань, где во всякое время дня и ночи можно было взять напрокат лодку с полным такелажем и умчаться куда-нибудь за город, на охоту в заповедные места”. В глубоком месте, около Братского моста [в створе ул. Кирова — А.А.], “поставлены были купальни общественного пользования, и люди с полотенцами через плечо спускались и поднимались по лестницам, чувствуя себя совсем как на курорте или на даче”. “Широкий деревянный тротуар с перилами и скамейками для отдыха тянулся на далеком расстоянии — от Земляного моста до Армянского. Возле дома купца Бакунова [Бекунова – А.А.] был сооружен им самим так называемый «Бакуновский съезд» — выложенная камнем большая красивая ограда с скамьями для отдыха, спускающаяся уступами к самой воде. По берегам были зеленые насаждения, кусты, много акаций и тутовых деревьев /шелковицы/ <…>. А мы, школьники, проводя летом целые дни на Канаве, купались, ловили раков и рыбу и с аппетитом поедали в большом количестве сладкую ежевику”.

По рассказам родителей “Канава была излюбленным местом общественного гулянья. Зимой на льду дети устраивали состязания на коньках, а взрослые тоже весело проводили здесь время. В праздничные дни, а особенно на масленицу, на лед спускались дорогие сани с запряженными в них лучшими лошадьми. По убранству кучера и саней, по красоте и достоинству лошадей судили о самом владельце, о его материальном состоянии. Богатые купцы вывозили сюда жен и дочерей. Это были, своего рода, общественные «смотрины». Это была биржа для выбора женихов и невест. С бубенцами, колокольчиками бешено мчались богато разукрашенные сани. На запятках становился кто-нибудь из молодежи в виде шафера, подручного. Люди одинокие, не семейные, выезжали на своих скакунах и гарцевали возле семейных. Барышники зорко присматривались, приценивались к лошадям. На набережных толпилась празднично разодетая публика. Где-то все время раздавалась музыка, откуда-то доносился шум и смех”. “Но уже при мне характер веселья на Канаве резко изменился, зимой не стало прежнего шума, бешеных скачек на взмыленных лошадях, общественных смотрин женихов и невест.

Для молодежи весной и летом катанье на лодках по Канаве стало как бы обязательным. Когда бы вы ни пришли после 3-х часов на Канаву, вы всегда встретите здесь не одну, а несколько групп катающейся молодежи. А к вечеру, как стемнеет, на лодках зажгут фонари, загремит музыка, песни, составится целый оркестр, целый хор, и звонкие песни поплывут по реке, прельщая проходящую по набережным публику”. В 1905 — 1906 гг. на Канаве звучали “«Марсельеза», «Дубинушка», «Вставай, проклятьем заклейменный», «За Казанской рекой», «Есть на Волге утес» и др. не прекращались всю ночь, несмотря на запрещения и протесты полиции. Молодежь на лодках играет, поет, а беспомощные полицейские под общий гул и смех гуляющей публики оторопело бегают по набережной и все свистят-свистят…”»[1].

Автор: А.Н. Алиева

Иллюстрация:

Открытка начала XX в. АМЗ КП 40248/147.