«Златую цепь в торгсин снесли…»

У лукоморья дуб срубили,

Златую цепь в торгсин снесли,

Кота на мясо изрубили,

Русалку паспорта лишили,

А лешего сослали в Соловки

Городской фольклор первой половины 1930-х гг.[1].

18 июля 1930 г. постановлением Наркомата торговли СССР была создана «Специальная контора по торговле с иностранцами на территории СССР», сокращенно «Торгсин». Перед Торгсином стояла задача недопущения вывоза приезжавшими иностранцами вывоза валюты за пределы Советского Союза Статус Всесоюзного объединения Торгсин получил 4 января 1931[2].

Первоначально советские граждане не имели права не только покупать товары, но и входить в магазины Торгсина[3]. Однако нараставший голод увеличил поток желающих обменять «валютные ценности» (золото, серебро, драгоценные камни, предметы старины, наличную валюту) на продовольствие. 14 июня 1931 года Наркомфин СССР разрешил Торгсину принимать от населения монеты царской чеканки в уплату за товары. «3 ноября 1931 г. Политбюро поручило Наркомвнешторгу СССР организовать в магазинах Торгсина скупку золотых вещей в обмен на товары. 10 декабря 1931 г. решение Политбюро было оформлено постановлением Совнаркома. Текст постановления не подлежал опубликованию, так как, по сути, являлся официальным признанием плачевного состояния золотовалютных запасов СССР». Информация о постановлении распространилась через слухи[4].

Торгсин принимал золото во всех видах, за исключением золотой церковной утвари. После национализации церковное имущество, оказавшееся в частном владении, считалось украденным у государства и подлежало конфискации. Разнообразные золотые изделия разрушались, выламывались «драгоценные камни, механизмы, эмаль, дерево, ткань, кость и любые другие вставки», самородки приемщик-оценщик (пробирер) разбивал молотком[5]. В конце 1932 г. Торгсин получил разрешение «принимать серебро, затем в августе 1933 г. — бриллианты и другие драгоценные камни, а также платину. Со временем Торгсин стал принимать у населения антиквариат и произведения искусства»[6]. В 1933 г. появилась инструкция для приемщиков Торгсина по отбору антикварных вещей, но изделия начала XX в. тогда считались новыми и, за редкими исключениями, шли на переплавку[7].

Государство платило сдатчику бытового золота не деньгами, а краткосрочными бумажными обязательствами, которые имели хождение только в Торгсине или на черном рынке[8].

В Астрахани Торгсин действовал в 1932 — 1935 гг.[9]. Р.Х. Гизатулин, чьи детские и юношеские годы прошли в Астрахани, вспоминал, что в Торгсине можно было «в обмен на сданные изделия из золота, других благородных металлов либо из драгоценных камней купить продукты — в небольшом количестве, но такие, что детское воображение, не имея их в багаже памяти, не могло и представить: консервы невозможных вкусовых качеств, колбасы, сахар. В Астрахани такой магазин открылся в помещении первого этажа дома на углу улиц Халтурина и Братской (впоследствии Кирова). Казалось, что эти прилавки пришли из неведомого фантастического мира, и мы, завороженные, не могли отвести глаз от диковинных витрин. Но в магазин и входили: одни, стиснув сердце, несли единственное скромное украшение, бесценную семейную память, другие — шли с набором побогаче, иногда принося в жертву иссыхающей плоти нечто уникальное. Молва рассказывала о сданном вдовой именитого в прошлом капитана великолепном трехкилограммовом макете парусника из золота. Два или три раза покупателями «Торгсина» становились и мои родители: пошли в обмен на консервы мамины серьги, а немного спустя — и обручальные кольца. Мне же запомнились консервы — продолговатые, как поле стадиона, с золотой красавицей — рыбкой на пурпуре, крышки, с надписью «Севрюга» и какими-то таинственными словами еще.

Но «Торгсин» помимо решения коммерческой задачи служил и выявлению лиц, имеющих драгоценности. Как видно, было достаточно раз или два появиться в нем, как сдатчик оказывался на заметке у ОГПУ, после чего в неурочный час к дому предполагаемого держателя богатств подкатывал автомобиль, бесстрастные люди увозили последнего в свои владения по ул. Свердлова и «работали» с ним, пока не будут названы секреты тайника с золотом. Не миновал этой участи и мой отец, но после более чем месяца выяснений истины отнюдь не с помощью детектора лжи, отпущен домой — худой и решительно отказывающийся рассказывать что-либо о беседах там. Это было в зиму с тридцать четвертого на тридцать пятый год»[10].

В коллекции музея-заповедника хранится футляр золотой медали, полученной за винную продукцию на всемирной выставке в Брюсселе (1897) астраханским садоводом Петром Никифоровичем Лебедевым. Медаль, рассказали его потомки, была сдана в Торгсин во время голода в начале 1930-х гг., футляр сохраняли как семейную реликвию.

Валютные средства, полученные Торгсином от населения, шли на нужды индустриализации. В 1933 г. страна вернулась к активному сальдо внешней торговли. С конца 1920-х гг. создавалась современная золотодобывающая промышленность, в 1931 г. был образован гулаговский Дальстрой. В середине 1930-х гг. СССР вошел в группу мировых лидеров золотодобычи. Стоявшая перед Торгсином задача была выполнена: в условиях продолжительного массового голода к середине 1930-х гг. основные валютные сбережения советских граждан были «выкачаны» [11]. Отоваривание оставшихся на руках у населения “денег” Торгсина официально должно было закончиться 1 февраля 1936 г., но затянулось до лета[12].

Автор: А.Н. Алиева

Иллюстрации:

1. Здание бывшего казачьего пансиона, в котором располагался Торгсин. См.: Бирюков И.А. История Астраханского казачьего войска. Т. 2. Саратов. 1911. С. 448.

2. Футляр золотой медали Всемирной выставки в Брюсселе (1897), полученной астраханским садоводом Ф.Н. Лебедевым за винную продукцию. АМЗ НВ 16035. Публикуется впервые.

3. Филипченко Б.В. Очередь за хлебом. Астрахань. 1931 — 1933 гг. Бумага, акварель. АМЗ КП 13805. Фрагмент. Публикуется впервые.